и примерно через неделю женщина теряет сознание и больше не приходит в себя. Еще через две ее живот не выдерживает, плод просто разрывает мать. После чего они умирают в течение суток.»

— Нет! — я отшвырнул ее на кровать, а сам отлетел к двери, вцепившись в нее желая уйти, но дверь была заперта — выпусти меня! — прошипел я ей, даже не глядя в ее сторону.

— Мы должны это сделать.

— Ты что не читала, что тебя ждет? Ты сума сошла? — закричал я на нее, не сдерживаясь от ужаса из-за ее мыслей.

— Читала, но у нас нет выхода! Мы должны рискнуть. Эту войну надо остановить! — был мне спокойный ответ.

— Но не такой ценой! — возразил я.

— Любой ценой если потребуется! — отрезала она.

— Нет!

— Ты хочешь, чтобы такие случаи как с Ариной повторялись? — в отчаянье вскрикнула она.

— Нет! Но я не хочу, чтобы тебя разорвало у меня на глазах! Я не хочу тебя терять!

И вдруг я услышал ее всхлип. Посмотрев в ее лицо и стараясь не замечать ее тела, я увидел, что она плачет.

Реакция была мгновенная, я просто бросился к ней и прижал к себе.

— Прости, прости меня — взмолился я — но я просто не могу этого с тобой сделать!

— Ты не понимаешь — всхлипнула она, прижимаясь к моей груди — я просто должна попробовать, должна! Я так хотела этого, и у меня есть шанс, я должна попытаться!

Я вдруг понял, что она говорит не о долге, а о чем-то глубоко личном. О чем-то таком, что для нее очень важно. Сделав вместе с ней шаг назад, я нагнулся и подобрал ее халат. Укутав ее в него, я сел в кресло у кровати и прижав ее к себе, попросил:

— Просто расскажи мне и я пойму.

Ее заплаканные глаза внимательно посмотрели на меня, будто ища что-то во мне, а потом она заговорила.

Когда я еще была живой, моя мама повторяла, что женщина состоялась, если вышла замуж и родила ребенка. Поэтому с самого детства я мечтала о ребенке. Но когда мне было пятнадцать, отец нашел мне мужа. Жестокого человека, который любил пытать людей особенно беременных женщин. Поэтому испугавшись за себя и своих возможных детей, я проявила характер и отказалась от замужества — она вздрогнула всем телом, вспоминая что-то из прошлого — отец рассвирепел и заявил, что или я выхожу замуж, или он отправит меня в монастырь и отречется от меня.

— И ты выбрала монастырь? — понял я, вспомнив то, что о ней знал.

— Да, — кивнула она — сначала было очень тяжело, но постепенно я привыкла и даже стала считать сестер своей семьей, но все равно я мечтала, что появится кто-то, кто заберет меня и я все же стану матерью. А потом появилась она и забрала даже мечту, при этом убив всю мою семью. Когда я поняла, кем стала и осознала, что никогда не смогу стать матерью, во мне что-то сломалось, и я потеряла надежду. А теперь ты говоришь, что у меня есть шанс, что я могу выносить и не важно, как больно и страшно это будет, я хочу этого ребенка, это мой единственный шанс стать матерью и я на все готова, прошу тебя, умоляю, давай попробуем, просто попробуем.

Наши взгляды встретились. В ее глазах было столько мольбы и желания, что я понял, как для нее это важно. Я вспомнил свою мечту, чтобы вернулись родители и того дня не было и понял, что просто не могу ей отказать. В отличие от моей мечты ее мечта осуществима, просто для нас обоих эти девять месяцев превратятся в ад.

— Ты действительно этого хочешь? — уточнил я, боясь ее ответа.

— Да! — решительно ответила она.

— Тогда дай мне месяц, и мы это сделаем! — сказал я решительно.

— Зачем? — удивилась она.

— Мне нужно подготовиться, чтобы ты выжила.

Она только кивнула и сказала.

— Хорошо.

Я же, поцеловал ее в лоб, еще раз взглянул в ее уверенные глаза и, ссадив ее на кровать, взял ключ и вышел из комнаты.

Я шел в кабинет к телефону. Меня ждал тяжелый месяц подготовки, а потом будут еще более тяжелые и страшные девять месяцев. И я еще не раз пожалею, что решился на это. Я уже жалею. Но я обещал, а значит, сделаю все, чтобы она родила, и они обе остались живы!

Глава 8

Что он делал?

Именно этот вопрос тревожил меня последние три недели. Началось все с того, что он собрал всех моих помощников и о чем-то с ними говорил весь вечер. Когда я попробовала войти и узнать в чем дело, меня вежливо выпроводили. А потом началось…. К нам со всех сторон стали приезжать заводчики и мои ребята стали тратить огромные суммы на коров. При этом коровы делились на три группы, и третья группа получала лучший корм, которым ее только могли накормить. Более того, эти коровы были самыми здоровыми, которых только могли найти ребята!

День за днем их становилось все больше и больше, а мои заместители как сговорились, молча, ухаживали и следили за этими коровами как за королевами. На все мои вопросы мне советовали сходить и спросить Джеймса, а он приезжал только после полуночи усталый и вымотанный.

И вот в это утро я поймала его взгляд. И все поняла без слов.

— Что ты сделал? — спросила я его с тревогой.

К этому моменту «королев» на моем пастбище было больше ста пятидесяти особей и при этом поток не кончался.

— Приготовил то, что нужно для нашего персонального ада — был мне краткий ответ.

Я не стала с ним спорить. Я все еще помнила описание того, что было с моими предшественницами.

— Когда? — спросила я.

— Давай не будем тянуть, сегодня — устало ответил он.

Я только кивнула и встала, собираясь заняться делами, но